Храм григория неокесарийского: фото, история

Возвращение в лоно Церкви

Обновленный вид Красная церковь получила благодаря стараниям Патриарха Алексия II. Была проведена масштабная реконструкция, выделен церковный декор, позолочены кресты и воссозданы уникальные колокола. По сохранившимся фрагментам восстановили и древние росписи на стенах. Даже нынешний иконостас был «скопирован» с оригинала, которым некогда славился храм (на Полянке) Григория Неокесарийского. Расписание богослужений, которые и сегодня ежедневно совершаются в церкви, впервые можно было увидеть уже через четыре года после начала реставрационных работ. Тридцатого ноября 1996 года в стенах обновленного храма было проведено освящение главного престола.

О святом, в честь которого названа церковь

Св. Григорий родился на севере Малой Азии в городе Неокесарии примерно в третьем веке от Рождества Христова. Получив прекрасное образование в Александрии у самого Оригена, он вернулся на родину. Но вскоре, удалившись в пустыню, начал вести там свою святую жизнь в молитвах и посте, чтобы обрести от Бога дар пророчества. О подвижнике узнал епископ Амасии. Он решил поставить его в родной Неокесарии духовным руководителем. Св. Григорий согласился и стал перед хиротонией горячо молить Бога открыть ему истинное поклонение Святой Троице. И было ему чудесное видение: перед Григорием явились сама Пресвятая Богородица и апостол Иоанн Богослов. Именно от последнего святой получил знание об истинном и достойном исповедании Святой Троицы. На этом Откровении позже и было основано православное учение. Сам Григорий Неокесарийский до этого не дожил. Он скончался примерно в 266 году.

Деревянный храм

В древней Москве праздник св. Григория Неокесарийского оказался связанным с важным для России историческим событием – в этот день, 17 ноября 1445 года возвратился в русскую столицу из жестокого татарского плена великий князь Василий II Темный, прозванный так оттого, что был ослеплен врагами. Вероятно, именно в память о его возвращении тогда же и была поставлена первая деревянная замосквореченская церковь, освящённая по этому празднику, хотя деревянный Григорьевский храм впервые упоминается в письменных исторических документах лишь в 1632 году. В старой Москве он назывался «что в Дербицах». Местность, где воздвигли этот храм, была в те времена далёкой-далёкой глушью. Когда-то там проходила древняя дорога из Новгорода в Рязань. Освоение территории старинного Заречья серьёзно началось во времена татаро-монгольского ига, поскольку через него пролегла главная дорога из Москвы в Орду. Название улицы Полянка официально появилось лишь в XVIII столетии, но в те времена, когда была основана церковь св. Григория Неокесарийского, здесь действительно начинались большие поля, которые простирались далеко за пределы средневекового города, и среди них проходила старая дорога из Кремля на Серпухов. Эти поля и дали название старинной московской улице. Сама же земля в этой низинной, часто затопляемой разливами Москвы-реки местности, была топкой, «замшелой», отчего и была прозвана Дербицами, искажённо от дебри. «Дебрью» в старину называли топкую низину.

Сначала в этой сырой, неказистой местности селились крестьяне и ремесленники, а с XVI века в Заречье находились и поселения стрельцов. Тут же расположилась дворцовая слобода царских кадашей – бондарей, делавших необходимые в старинном хозяйстве деревянные бочки и кадки (по другой версии кадашами были царские ткачи). Затем, с XVIII столетия Замоскворечье и его Полянку стали заселять московские купцы.

А церковь св. Григория Неокесарийского так и стояла деревянной до самого правления «тишайшего» царя Алексея Михайловича. После эпидемии чумы, разразившейся в Москве в середине XVII века, она окончательно запустела. В 1660 г. в ней служил обычный московский священник Андрей Саввич Постников, и рядом с церковью стоял его собственный двор. Он сумел сблизиться с набожным царём и даже стал его духовником, так, что в 1665 году царь перевёл его в кремлёвский Благовещенский собор, где была домовая царская церковь, и сделал его протопопом.

Закрытие храма

Храм св. Григория Неокесарийского был закрыт в конце 1935 года. Иконы его передали в Третьяковскую галерею, а ещё раньше, в 1930 году Моссовет подбирался к старинной шатровой колокольне храма, намереваясь её снести для расширения тротуара. Чудом её отстояли – только в самом нижнем ярусе пробили сквозной проход. Именно такой метод расширения «полезной площади» тротуаров и мостовых рекомендовался последующим Генеральным планом 1935 года. Тем же способом, согласно Генплану, намеревались кардинально расширить Арбат – прорубить в нижних этажах его зданий сквозные проходы-тротуары, а бывшие, «освобождённые» от пешеходов тротуары обратить в мостовую и предоставить транспорту. Так поступили и с колокольней Григорьевской церкви.

К 1965 г. храм, отданный под различные учреждения, обветшал и был хорошо отреставрирован. Его поставили на государственную охрану как памятник истории и культуры, и разместили в нем наряду с «Всесоюзным производственно-художественным комбинатом им. Вучетича» тихую «контору» по официальной перекупке старинных икон, которые закупали у населения и потом с разрешения властей перепродавали за границу любителям русского «антиквариата».

Каменный храм

Свою близость с царём священник сохранил вплоть до смерти государя. Именно он в году венчал Алексея Михайловича с Натальей Кирилловной Нарышкиной, матерью Петра I. И в октябре года, незадолго до кончины царя, был у него в Кремле на пиру – царь сам угощал его заморскими винами и разными яствами. Но прежде, чем уйти на столь почётную службу, священник просил царя разрешить ему перестройку своего замосквореченского храма каменным. Царь исполнил просьбу и взял строительство под свой контроль: оно началось в году. Новый храм стали возводить чуть севернее его деревянного предшественника, и Алексей Михайлович дважды ездил к обедне в строящуюся церковь.

Интересно, что камень для красавца-храма привозили из знаменитого подмосковного села Мячкова: из той же каменоломни брали камень для строительства белокаменных (и первых каменных) стен московского Кремля при князе Дмитрии Донском, а в XIX столетии – для строительства первого храма Христа Спасителя по проекту Витберга на Воробьевых горах. В то время это село уже было вотчинным владением отца Герцена, Ивана Яковлева.

Но незадолго до смерти царя его духовник попал в немилость самого патриарха Иоакима. Известно, что уже через несколько дней после упомянутого кремлёвского пиршества протопоп сидел в заточении на цепи по повелению патриарха, и смог из темницы написать царю прошение о помощи. Царь, находившийся в Преображенском, поехал в Москву хлопотать о его участи, и стал просить патриарха освободить своего духовника, а патриарх в ответ возводил на того «разные вины», которые, вероятно, и были поставлены протопопу в официальное обвинение после смерти царя. Видимо, эти вины были очень серьёзными, так как царь сперва не смог ничего сделать для своего любимца и лишь поставил ему в караул своих верных стрельцов. Только к Рождеству года – последнего года жизни царя Алексей Михайловича – его духовник был освобождён из темницы с прощением и разрешением священствовать. Он даже был приглашён к царю на обед за один стол с патриархом.

Примирение это длилось недолго, ибо состоялось лишь благодаря горячему участию царя в судьбе своего духовника. Первый же конфликт, считается, произошёл уже на похоронах царя. История донесла о том мало достоверных свидетельств, но известно, что священник Андрей Саввинов будто бы сам был инициатором новой ссоры, возмутившись, что патриарх лично исполняет на похоронах то, что должен делать он, царский духовник. И тогда терпение лопнуло. На созванном соборе патриарх обвинил священника во множестве тяжких преступлений, таких, как блуд, превышение полномочий, подстрекательстве царя против патриарха, и, в частности, в том, что поставил себе храм в Замоскворечье без патриаршего благословения и что без того же благословения и «ставленной грамоты» принял чин протопопа Благовещенского собора. И когда в году патриарх Иоаким освящал выстроенный храм св. Григория Неокесарийского, его бывший священник, лишённый сана, уже находился в ссылке в далёком Кожеозерском монастыре.

Во второй половине XVIII столетия у храма появился придел во имя св. Григория Богослова, устроенный тщанием прихожанина Григория Лихонина в честь его небесного покровителя. А до года при церкви было и обычное кладбище.

Трагические последствия холерной эпидемии ещё долго напоминали о себе. Кроме Боголюбского придела Григорьевской церкви, основанного в благодарность и в память об избавлении Москвы от беды, в году был учреждён Александринский сиротский приют «для призрения сирот чиновников, умерших от холеры в Москве». Первое время он располагался в Басманной слободе, в бывшей усадьбе графа Разумовского на Гороховом поле, а потом был переведён в центр Москвы, в усадьбу Апраксина на Знаменке.

Приход и хор храма

Среди прихожан Григорьевской церкви – самые разные люди: и зрелые, состоявшиеся, и старшее поколение, и молодёжь. Многие молодые люди постигают мастерство звонарей, певчих и алтарников в кружках при храме.

Приход ведёт страничку в социальной сети ВКонтакте, на которой публикуются новости приходской жизни, информация о готовящихся паломнических поездках, предстоящих интересных лекциях и концертах.

На службах поёт мужской хор. Руководит им регент Николай Белов, прекрасно образованный музыкант, среди учеников которого – выпускники Московской консерватории и музыкальной академии им. Гнесиных.

Не пропустите самую популярную статью рубрики: Оптина пустынь монастырь — как доехать из Москвы, адрес, где находится, история и интересные факты.

Новую деревянную церковь построили временно, до строительства каменного храма

Учёные говорят о том, что строительство новой деревянной церкви началось не позднее 1632 года на месте сгоревшего храма. Стоит отметить, что уточняя местоположение церкви Григория Неокесарийского, местные жители называли и называют её по-разному: в Кадашеве, в Дербицах, при Полянке.

Наиболее распространёнными стали два последних варианта. Так Дербица по В. Далю — «замшелая, залежалая земля», а Полянка — это рынок.

Древняя Москва. В.В. Корбан. 1958 год. Район, где размещался первоначальный деревянный храм Григория Неокесарийского, во времена Древней Москвы населяли стрельцы и ткачи

К началу нашего века храм Григория Неокесарийского стал называться «на Полянке». В наше время на месте расположения первоначального храма стоит стандартный жилой дом.

Район, где размещалась церковь, заселялся царскими стрельцами, а также ткачами. Позже здесь расселились купцы, мещане и ремесленники. Кроме того, рядом со зданием храма князья Трубецкие выстроили свою усадьбу.

1667

в этом году начали строить новый каменный храм Григория Неокесарийского

Новый каменный храм стали строить в 1667 году рядом с деревянным. Это сделано для того, чтобы иметь возможность проводить богослужения во время строительств в старой церкви. После того как собор построили, старую церковь разобрали, произошло это в правлении царя Фёдора Алексеевича. На её месте установили увенчанный крестом белокаменный обелиск.

Портрет царя Алексея Михайловича. Неизвестный русский художник второй половины 17 века. Царь Алексей Михайлович дружил с настоятелем храма святителя Григория Неокесарийского и поэтому вложил в его строительство большие деньги

Возведение храма в честь святителя Григория началось по благословению Патриарха Никона Андреем Савиновым (Постниковым). Его в 1660 году назначили настоятелем старой деревянной церкви.

Царь Алексей Михайлович тесно дружил с ним, сделал его в 1665 году своим духовником и протопопом Благовещенского собора Московского Кремля. Он частично заменил царю впавшего в немилость Патриарха Никона

Эти объясняется то внимание, с которым относился Государь к строительству новой церкви

Интересные факты про храм, что в окрестностях

В 1671 г., ещё задолго до полного завершения отделки, царь венчался здесь с юной Натальей Нарышкиной. Есть версия, что младенца Петра I год спустя крестили здесь же. После смерти Тишайшего царское место перестроили в придел святителя Тихона Амафунтского. Однако, путь туда был неудобен и тесен, поэтому служили в нём всего раз в году, в праздник святителя Тихона.

В 1812 г. Бонапарт принял все меры, чтобы очаровавшая его церковь-игрушечка не пострадала от пожаров. Солдатам было велено поливать её водой в случае приближения огня.

В окрестностях находится немало исторических и культурных объектов:

• оба здания Третьяковской галереи (на Крымском валу и в Лаврушинском переулке);
• много церквей и архитектурных памятников;
• 100-метровая статуя Петра I работы З.Церетели;
• Болотная площадь.

И сама улица Большая Полянка – одна из московских достопримечательностей.

Когда-то на Большой Полянке…

Начало Большой Полянки. Слева — бывший дом Прозоровского. Фотография 1908 года

Об исчезнувшем уголке старой Москвы.

В начале улицы Большой Полянки стоят многоэтажные дома, построенные в первые десятилетия советской власти. Рассказ об этой части Замоскворечья всегда сопровождается упоминанием о череде невосполнимых утрат. Для возведения огромного жилого дома (Большая Полянка, 1/3), который словно нависает над улицей, Кадашевской набережной и Малым Каменным мостом, пожертвовали двумя дореволюционными усадьбами. Речь идет не о рядовых потерях — разрушенные здания считались бы сегодня значимыми достопримечательностями и заняли бы достойное место на страницах любого путеводителя по району. * * * После переноса столицы из Москвы в Санкт-Петербург (1712–1714) в начале Большой Полянки (тогда улица называлась Космодамианской) размещались дворы военной знати. Аристократия селилась здесь в виду близости Кремля, Монетного двора и церкви Святых бессребреников Космы и Дамиана в Кадашах. Застройка усадеб имела характерную для того времени композицию: главный дом (каменные палаты) в глубине двора, по периметру владения — деревянные служебные строения. В 1730‑х годах одна из уничтоженных усадеб (сегодня она располагалась бы на углу Старомонетного переулка и Кадашевской набережной) принадлежала князю Ивану Юрьевичу Трубецкому. Его называли Меньшой, чтобы отличать от родного дяди и полного тезки — сподвижника Петра I и последнего боярина. Служил И.Ю. Трубецкой Меньшой в Ингерманландском полку, достиг звания полковника. В книге «Сказания о роде князей Трубецких» (см. список литературы в конце) об Иване Юрьевиче написано: «Он принимал участие в событиях, ознаменовавших собою вступление на престол Анны Иоанновны, причем вместе с дядей и братом был противником верховников. Анна Леопольдовна сделала его камергером, а императрица Елизавета Петровна указом от 25 декабря 1742 года произвела его в действительные камергеры и в том же году пожаловала ему орден Святой Анны (первой степени) и назначила президентом Юстиц‑коллегии. <�…> Женат князь Иван Юрьевич был на Марии Яковлевне Глебовой и оставил после себя одного сына князя Николая Ивановича, женатого на княгине Татьяне Алексеевне Козловской, и четырех дочерей: Аграфену, Варвару, Екатерину и Прасковью». По фамилии знатного домовладельца Старомонетный переулок некоторое время назывался Трубецким. После смерти Ивана Юрьевича (1744) усадьба на Большой Полянке перешла по наследству вдове княгине Марии Яковлевне Трубецкой. В 1760–1780‑х годах собственником стал их сын — Николай Иванович. С 1790‑х годов до нашествия Наполеона усадьба принадлежала сыну Н.И. Трубецкого князю Ивану Николаевичу. Он дослужился до чина надворного советника, был предводителем дворянства Дмитровского уезда, где находилось имение Трубецких Ахтырка. После пожара 1812 года, во время которого усадьба значительно пострадала, хозяева решили в нее не возвращаться, и в течение десяти лет здесь оставались лишь полтора десятка дворовых. В 1822 году владение приобрел английский механик по фамилии Мурье, занимавший барский дом некоторое время. Другая находившаяся здесь усадьба располагалась бы сейчас на углу Большой Полянки и Кадашевской набережной. В первой половине XVIII века она состояла из каменного главного дома и деревянных служебных строений. В 1738–1745 годах ею владел полковник Василий Иванович Сабуров, до переезда в Москву живший в столице, где исполнял должность прокурора Сыскного приказа, а позже — товарища санкт‑петербургского вице‑губернатора. В 1745 году В.И. Сабуров продал усадьбу полковнику Никите Саввичу Савину, у которого через десять лет ее приобрел аптекарь Казимир Болеславович Меер. Часть помещений были им приспособлены под аптеку. К 1770 году владение перешло другому аптекарю — Иоганну Матвеевичу Вольфу. Вскоре (1773) он подал в Полицмейстерскую канцелярию прошение, где уведомил о своем намерении «вместо старой вновь каменную аптеку построить в два этажа на погребах со сводами и покрыть железом», а также соорудить «каменное с улицы крыльцо для приходящих за лекарствами». Проект составил приглашенный Вольфом лучший на тот момент московский архитектор — Василий Иванович Баженов. Уточнение «на погребах со сводами» позволяет предположить, что при возведении нового здания зодчий использовал нижнюю часть прежнего дома. На первом этаже была устроена аптека с отдельным входом со стороны улицы. Из северных окон открывался вид на Кремль и Пашков дом — еще одно творение Баженова. К слову сказать, здания на Моховой и Большой Полянке имели схожее внешнее убранство…