Мыс челюскин. мыс челюскин — координаты

ТРУДНОЕ РЕШЕНИЕ

Вышли на лед бухты Макарова, однако сплошные поля торосов вновь прижимают караван к берегу, выдавливая на каменистые косы. Перед нами Пясинский залив, здесь побережье полуострова Таймыр меняет свое направление с восточного на северное. По расчетам, торосы дальше исчезнут и впереди уже будет участок с относительно чистым льдом. Вот только топлива у нас хватает «в один конец»! Из-за плохой погоды, бесконечных «пургований» и крайне медленного темпа движения по суше его расход незапланированно возрос. Фактически мы достигли «точки невозврата». Если двинемся вперед, к мысу Стерлигова, где находится полярная станция и можно заправиться (до нее порядка 300 км), то шансов вернуться назад в Диксон уже не будет…

Мы уже месяц в пути, позади две с лишним тысячи километров зимников, тундры, льда Енисея и Карского моря… Неужели все было зря? Вертикальные стены каньона реки Убойной, трещины на льду возле мыса Моржовый, мороз и этот бесконечный шквальный ветер… Нет, конечно! Полученный опыт еще пригодится, но сейчас мы вынуждены отступить. Как говорят альпинисты, «никакая гора не стоит человеческой жизни».

Погода же неожиданно стала налаживаться, и в разрывахтуч проступило солнце. Природа словно издевалась, смеялась над нами. Останавливаемся и опять продолжаем обсуждения. А может, все-таки рискнуть?! И тут кто-то замечает изменения в привычном пейзаже. Несколько дней подряд вокруг было только серое небо и белая земля, будто лист ватмана перед глазами. И вдруг на нем появилась темная полоска, прочертившая горизонт. В этих широтах это означает только одно — открытую воду! Или она так отражается в облаках, или идет процесс интенсивного испарения — механизм этого явления остался для нас загадкой. Но так или иначе, ветер, который на протяжении недели дул с юга с неистовой силой, оторвал от берега паковый лед (припай) и унес его в океан. В результате на всем протяжении береговой линии от устья реки Пясины до Диксона теперь темнеет полоса открытой воды шириной в полтора-два километра.

Не прими мы накануне тяжелого решения повернуть назад, то имели бы все шансы оказаться на дрейфующей льдине.

Поделился со служилыми

Для реализации итогового этапа Челюскину выделили около 700 рублей казенных денег. Для тех времен была не просто солидная, а колоссальная сумма. Семен Иванович знал о горестном положении служилых людей из Енисейской губернии и уезда, а также Туруханского края. Они годами бедствовали, не получая ни денег, ни продовольствия.

Он решился на рискованный шаг: большую часть средств пустил на их поддержку. Слуги государевы не забыли об этом и в нужную минуту тоже помогли. Отправляясь в поход, штурман рассчитывал на пять нарт и сорок ездовых собак.

Казачками туруханскими Федором Копыловым и Дементием Судаковым необычный «транспортный парк» был усилен: к нему примкнули еще несколько упряжек (собачьих и оленьих), груженных продовольствием.

Подводы на собачьей и конной тяге выделил и местный губернатор. Семен устремился к реализации следующего плана: дойти до северо-восточной оконечности Таймыра, повернуть на запад и идти вдоль побережья, подробно фиксируя все детали в научных дневниках.

Климат

Мыс Челюскин имеет тундровый климат ( классификация климата Кеппена ET ), при этом ни один месяц не имеет температуры ниже нуля. Зима в прошлом году круглый год, но в летние метеорологические месяцы она может прерываться из-за коротких периодов температур выше средней. Снегопад обычно круглый год, причем каждый год выпадает снег в течение каждого месяца, включая лето. Пик солнечного света приходится на апрель, а в конце июля или начале августа он начинает резко снижаться.

Где находится мыс Челюскина

Привезенные географические сведения о мысе были нанесены на карту Российской Империи – он получил координаты 77° 42’ северной широты и 104° 19’ восточной долготы. Эта область относится к самой северной точке полуострова Таймыр, одновременно она считается крайней северной точкой Евразийского континента.

Климатические условия очень суровые – здесь никогда не тает снег, самая высокая летняя температура колеблется в пределах +10 С.

С 1932 г. здесь работает полярная станция, позднее ее оборудовали обсерваторией. В наши дни здесь активно наблюдают и изучают метеорологические условия примерно 10 российских ученых, они составляют важные сведения для навигации морских и воздушных судов.

Для связи с Большой Землей создан аэродром – с него взлетают вертолеты. Это самый северный аэропорт на континенте

Есть несколько вариантов попасть на мыс Челюскина:

1. Самый удобный – это вертолетом. Они отправляются из аэропорта поселка Хатанга. Но следует учитывать погодные условия – в пургу и сильный ветер рейсы отменяют.
2. В составе ледокольной команды – через Северный морской путь. Ледоколы привозят продукты и необходимые предметы в самые северные области России, поэтому набирают команду из вольнонаемных сотрудников.
3. На снегоходах – проложено несколько специально оборудованных для этого вида транспорта трасс.
4. На автомобиле – это самый долгий и неудобный вариант. Путь пролегает по замершему Енисею от пос. Дудинка до Диксона, затем по западному побережью Таймырского полуострова до мыса Челюскина.

На пороге открытия

В ходе Второй Камчатской экспедиции приходилось бороться не только с природно-климатическими катаклизмами, но и с чиновничьим равнодушием, а порою откровенным саботажем. Исследователям и без того было непросто: каждую секунду грозила задержка движения из-за погоды, а вслед за ним смерть среди белого безмолвия.

Но случаи простоев и человеческих потерь происходили также из-за чиновничьей волокиты. Нарушался график снабжения групп всем необходимым для работы и жизнедеятельности. Однако сложности были преодолены. Оставалось сделать последний бросок и дойти до крайней северной точки. Так сегодня выглядит мечта покорителей льдов — мыс Челюскин (фото современного маяка можно увидеть в статье).

Предполагалось, что событие совпадет с завершением 1741-го. Позже выяснилось, что сроки сдвигаются из-за погодных условий. Тем не менее за 12 месяцев года штурман Семен Челюскин и лейтенант Харитон Лаптев проделали титаническую работу. Они описали берега, пройдя просторы между местами, где река Пясина впадает в Карское море, а Нижняя Таймыра в Таймырский залив этого окраинного пространства Северного Ледовитого океана. Геодезист Чекин составил картографию восточного побережья. Оставалось пройти и «запротоколировать» север.

Отели на мысе Челюскина и рядом с ним

Ближайший населенный пункт к мысу Челюскин – село Новорыбное. Официальных отелей и гостиниц здесь нет, но жители села настолько дружелюбны, что смогут поселить 3-4 человека в своих домах.

Расстояние до мыса на автомобиле всего 4 с небольшим км, местные жители смогут подсказать, что лучше взять с собой в путешествие.

Есть отели в районном центре Хатанга:

1. «Котуй». Стоимость номера зависит от кол-ва проживающих и условий проживания. Люксовские номера со всеми современными удобствами стоят дорого, но есть жилье среднего уровня, значительно дешевле. Находится отель по ул. Таймырская, д. 27.
2. «Заполярье». Расположен недалеко от аэропорта. Прилетевшие на отдых туристы могут переждать непогоду и вылет своего рейса. Стоимость номера зависит от условий проживания и кол-ва гостей.

История исследования и освоения[править | править код]

Впервые достигнут участником 2-й Камчатской (Великой Северной) экспедиции штурманом С. И. Челюскиным вместе с казаками Фофановым и Гороховым в 1742 году (в «Очерках по истории географических открытий» спутники Челюскина названы солдатами Антоном Фофановым и Андреем Праховым). К 100-летию экспедиции мыс был переименован Русским географическим обществом из мыса Восточно-Северный в мыс Челюскин.

В августе 1878 года мыс Челюскин посетила экспедиция шведского исследователя Арктики Норденшельда. Участники экспедиции высадились на самом западном выступе (сейчас это мыс Вега) и установили на нём небольшой знак в виде бревна с грудой камней у основания и оставили записку, найденную в 1935 году командой советского ледокола Ермак. В августе 1893 — норвежский исследователь Нансен также достиг мыса Челюскин. Свои впечатления Нансен описал так:

В 1901 году окрестности мыс Челюскин посетила русская полярная экспедиция Эдуарда Толля, а в 1913 году гидрографическая экспедиция Бориса Вилькицкого. Осенью 1918 года на мысе побывала экспедиция Амундсена на шхуне «Мод».

В 1932 году экспедицией Арктического Института под руководством Рудольфа Самойловича на ледоколе «Семён Дежнев» на мысе Челюскин сооружена полярная станция. Вторую зимовку возглавил И. Д. Папанин, расширив станцию до обсерватории.

В настоящее время станция называется радиометеорологическим центром, где зимуют от 8 до 10 человек. Построен ряд жилых зданий и научных павильонов. Часть зданий брошены и не эксплуатируются. Здесь же расположен и самый северный аэродром континентальной Евразии «Мыс Челюскин», который обслуживается Хатангским объединённым авиапредприятием. От аэродрома осталась только вертолётная площадка, обслуживается военными.

В 2009 году на мысе был установлен поклонный крест.

Недоросль из Навигацкой школы

Биографы Семена Челюскина по сей день спорят о том, в каком году он появился на свет. Наиболее вероятными считаются две даты – 1704 и 1707 годы. Получается, что в Москву на смотр дворянских недорослей в 1714 году — это первая точная дата в биографии Челюскина — он явился в возрасте семи или десяти лет, и почти сразу же был зачислен в Школу математических и навигацких наук.

Зачисление в это учебное заведение, считающееся первым в российской истории специализированным инженерно-техническим и военно-морским заведением, стало поворотным моментом в судьбе будущего первооткрывателя. Однако его могло и не быть… по политическим причинам. Семья Челюскиных, или, как они писались до конца XVII века, Челюсткиных, была хорошо известна в Московском царстве, из нее вышло немало высокопоставленных придворных — воевод, «письменных голов», стольников и стряпчих. Должности головы, то есть фактически чина полковника, достиг дед будущего штурмана, Родион Матвеевич, который активно участвовал в карьере своего сына, Ивана Родионовича. Но именно с него и начались неприятности рода Челюскиных. После знаменитого стрелецкого бунта 1698 года фамилия оказалась в списке неблагонадежных. И если бы не потребность царя Петра I в новых морских кадрах и не способности недоросля Семена, неизвестно, сохранилась бы память о семействе Челюскиных в истории нашей страны.

А способности у мальчика оказались недюжинными. Поначалу, как удалось установить историку и биографу Валерию Богданову, он был определен в класс русской грамоты, основной задачей которого было выявление наиболее способных учеников и подготовка их к более серьезному обучению. Семен Челюскин сумел отлично зарекомендовать себя, и уже через три года его перевели в навигацкий класс — готовить к будущей морской службе. Обучение было серьезным: ученики осваивали алгебру и геометрию, географию и астрономию, учились ориентироваться по Солнцу, звездам и планетам. Позднее эта наука пригодится Семену Челюскину, когда он будет определять координаты мыса, сегодня носящего его имя.

Школу математических и навигацких наук Семен Челюскин окончил через семь лет, в 1721 году, когда ему было от четырнадцати до семнадцати лет от роду. Окончил и получил назначение на корабли единственного тогда российского флота, Балтийского, на должность навигатора.

Надо сказать, что в петровские времена навигаторы и штурманы были на флоте сословием не слишком уважаемым, и останься Челюскин простым штурманом, вряд ли ему удалось добиться славы. Но судьба благоволила умному юноше. Хорошо проявивший себя на Балтике, особенно в таком непростом деле, как описание и составление карт Финского залива, подштурман Челюскин был отряжен обучать молодых учеников Навигацкой школы, прибывавших на практику.

А вскоре выпал ему счастливый случай: среди офицеров, участвовавших в подготовке Великой Северной экспедиции, затеянной императрицей Анной Иоанновной как продолжение предприятия Петра I, оказался бывший однокашник по Навигацкой школе лейтенант флота Василий Прончищев. По его протекции в списке офицеров и моряков, которые требовались для этого непростого путешествия, оказался и Семен Челюскин, причем имя его стояло в первых рядах — как опытного и старательного офицера-картографа. А когда все было уже утверждено, лейтенант Прончищев добился, чтобы его товарища зачислили к нему в команду. Ей предстояла непростая задача: исследовать северные берега России от Лены до Енисея. В те времена на картах эти места изображали как прямую линию, признавая, что никаких сведений о них попросту нет…

Несломленный Севером

Дорога к мысу, обессмертившему его имя, у Семена Челюскина оказалась куда как непростой и куда как печальной. На этом пути его ожидали серьезные потери, и одной из них стал его друг и покровитель, лейтенант Василий Прончищев. В 1736 году корабль «Якутск» с 45 членами экипажа, они же участники Великой Северной экспедиции, возвращался к месту зимовки в устье реки Оленек, где годом ранее зимовал перед броском на север. Многие участники плавания страдали от неизбежной в то время северной болезни — цинги. Не обошла она стороной и лейтенанта Прончищева, и его супругу Татьяну — первую в российской истории женщину-исследовательницу Арктики. И вскоре команде под руководством Семена Челюскина пришлось выдалбливать в вечной мерзлоте могилу для четы Прончищевых, не разлучавшихся ни в жизни, ни в смерти.

Но ни это печальное событие, ни тяжелейший дрейф «Якутска» в 1740 году, который закончился гибелью корабля и почти восьмисоткилометровым пешим возвращением уцелевшей команды к месту зимовья, не остановили штурмана Челюскина. Столетием позже знаменитый русский исследователь XIX века академик Александр Миддендорф отметит, что Семен Челюскин, в отличие от многих других моряков, осваивавших северные моря, не пал духом и не прекратил своих усилий, а «ознаменовал полноту своих деятельных сил достижением самого трудного, на что до сих пор напрасно делались все попытки».

Эти слова относятся к важнейшему достижению штурмана Челюскина — открытию самой северной точки Евразии. Чтобы добраться до нее, он после возвращения с погибшего «Якутска» потратил еще два года. Это время ушло на то, чтобы подготовить последний бросок на север, к еще неисследованным оконечностям Таймырского полуострова.

В путь партия штурмана Семена Челюскина, состоявшая из него самого и троих солдат, на пяти нартах тронулась 5 декабря 1741 года. Через два с лишним месяца, 15 февраля 1742 года они добрались до Попигайского зимовья в устье реки Хатанги и остались там переждать самые суровые морозы, рассчитывая с началом весны тронуться дальше на северо-запад.

К концу марта температура поднялась настолько, что можно было тронуться в путь, уже не рискуя замерзнуть на первых же километрах пути. Тогда Семен Челюскин и отправился дальше в сопровождении двух солдат — Антона Фофанова и Андрея Прахова. На то, чтобы добраться до крайней северной точки Таймыра (о том, что она же будет и крайней северной точкой Евразии, тогда еще никто не подозревал), у этой маленькой экспедиции ушло полтора месяца. Шли трудно: записки Челюскина пестрят упоминаниями о том, как устают собаки, как теряют присутствие духа его спутники. Нехватку провианта возмещали за счет охоты на белых медведей. В последний раз подстрелить хищника удалось за три дня до того, как отряд добрался до мыса, названного самим Челюскиным Восточным Северным.

Эта точка, на которой Челюскин оказался 20 мая 1742 года и широту которой он определил как 77°27’ северной широты, не произвела на измотанного моряка большого впечатления. В его записках встреча с нею описана так: «Приехали к мысу. Сей мыс каменной, приярой, высоты средней, около оного льды глаткие и торосов нет. Здесь именован мною оный мыс: Восточный Северный. Поставил маяк — одно бревно, которое вез с собою». И все. Так прозаически совершилось одно из самых крупных географических открытий XVIII века…

ОКИДАЯ СУШУ

Чтобы пройти 235 километров до Байкаловска, понадобилось два дня. Точнее, двое суток, поскольку опять мела пурга, опять висела белая мгла, и куда-то двигаться в ней было абсолютно невозможно. В результате днем мы спали, а ночью шли вперед. Но и у такой тактики есть свои неудобства. Прежде всего, это ограниченная видимость в темноте. Дорогу под колесами еще кое-как заметно, а вот заранее выбрать направление движения и правильную траекторию уже невозможно. А препятствий было достаточно: тут и высокие переметы, и низинки, и ручьи, и каньоны рек.

В Байкаловске закончился сухопутный этап нашей экспедиции, и мы начали готовиться к выходу на лед Енисея. Закрепили на колесах прицепов лыжи, специально разработанные и изготовленные еще дома, — дело сразу пошло быстрее и увереннее.

Небо очищается, и температура ощутимо опускается вниз. Но мороз только радует — как же надоел этот постоянно дующий ветер! Забегая вперед, скажу, что за все путешествие штилевых дней у нас было всего лишь три или четыре. Да, Таймыр — это вам не Якутия, где морозный воздух может неделями стоять без движения. Здесь же чувствуется влияние моря, а потому частая смена погоды и всегда сильный ветер, который только меняет свое направление. Южный приносит снег, потепление и пургу. Западный нагоняет в Енисейский залив морскую воду, ломает лед и образует бесчисленное количество свежих трещин и наледей. Ну а северный гонит на полуостров арктический холод с Северного полюса. Вот и выбирайте, какая погода вам больше нравится…

Доказательство Свердрупа

После Восточного Северного мыса Челюскин с товарищами повернули на запад, направляясь навстречу второй части экспедиции под руководством поручика Харитона Лаптева. Встреча состоялась спустя два месяца – 20 июля 1742 года. А уже осенью штурман Челюскин вернулся в Петербург, отчитался обо всех своих приключениях на Севере и вернулся к службе на Балтике. Он вышел в отставку в 1756 году в чине капитана третьего ранга, что считалось неплохим достижением для штурмана в то время. А через восемь лет умер, и могила его до сих пор неизвестна.

Но имя Семена Челюскина навсегда осталось вписанным в историю великих географических открытий. В 1842 году академик Александр Миддендорф стал вторым после штурмана Челюскина исследователем, побывавшим на Восточном Северном мысе, и именно тогда он высказал предложение переименовать его в мыс Челюскина. Идея встретила поддержку Русского географического общества, и на русских картах появился новый топоним. А в 1878 году он получил признание и за пределами России: название «мыс Челюскин» появилось на международных картах.

Но прошло еще сорок лет, прежде чем удалось достоверно установить, что Семен Челюскин открыл самую северную оконечность Евразийского континента. В 1919 году экспедиция под руководством знаменитого полярного исследователя Руаля Амундсена на шхуне «Мод» шла Северным морским путем, и в сентябре оказалась зажата льдами у мыса Челюскина. Именно в это время участник экспедиции, известный шведский океанолог и метеоролог Харальд Свердруп с помощью современной аппаратуры уточнил координаты мыса — 77°43’ северной широты, чем и подтвердил, что это и есть самая северная точка Евразии.

НА ОСТРОВЕ ДИКСОН

После Сопочной Карги мы вышли в Енисейский залив. Здесь река уже больше похожа на море. Путь все чаще стали преграждать гряды торосов. Пришлось то жаться под берег, то наоборот уходить на несколько километров в «открытое море». А из Москвы снова пришел плохой прогноз погоды. И снова мы всю ночь напролет пытались убежать от несущегося сзади бурана…

В какой-то момент гряда торосов сомкнулась с берегом и, прижав нас к суше, словно поймала в ловушку. Связались по радио с «Метелью». У них дела не лучше, уже несколько часов безуспешно пытаются найти проход в бесконечном нагромождении льдин. Пробуем выбраться на берег и по суше обойти торосистое поле. Вроде получается, но очень медленно. По тундре передвигаться гораздо тяжелее, чем по льду реки, но все-таки идем… К исходу вторых бессонных суток в начинающейся пурге добираемся до Диксона.

Некогда в поселке городского типа Диксон проживало более 5000 человек, это был районный центр, один из важных портов Северного морского пути, бункеровочная база флота. Сейчас же осталось не более нескольких сотен жителей, есть аэропорт, принимающий самолет раз в две недели, и полярная станция, которой в этом году исполняется 100 лет.

Ветер дует со скоростью 25 м/с, не переставая уже третий день. Сидим на полярной станции острова Диксон. Помогли полярникам настроить спутниковую связь и Интернет, напилили льда и натаскали снега для получения воды (других ее источников в вечной мерзлоте нет), привели в порядок машины. Завтра, невзирая на непогоду, пойдем дальше, а пока пробираемся по улицам заметенного Диксона (снежные переметы местами выше крыши автомобиля), направляясь в бухту, где на рейде, не заходя в порт, стоит атомный ледокол «50 лет Победы». Связавшись по рации с экипажем, мы договорились об экскурсии по судну. Впечатляет! Это настоящий плавучий «ковчег», в котором есть свой кинотеатр, баня с бассейном и даже маленький атомный реактор, способный обеспечить энергией 2-миллионный город. Это самый крупный в мире ледокол на сегодняшний день!

Сорок верст в день

Путь на будущий мыс Челюскин был сродни подвигу. Стояли очень сильные морозы. В день одолевали чуть более 42,5 километра (40 верст). Иногда путешественникам казалось, что у полуострова Таймыр нет ни конца ни края. Когда, пройдя по рекам Хете и Хатанге, челюскинцы достигли Попигайского зимовья, на календаре значилась дата 15 февраля 1742 года.

На исходе марта решили разделиться на группы. Та, что была загружена продовольствием, отправилась по направлению к морю. Челюскин пошел на север. Люди во главе с Никифором Фоминым (якутом по национальности) направились к устью реки под названием Нижняя Таймыра, чтобы оттуда поспешить навстречу штурману по западному берегу полуострова Таймыр.

Достигнув мыса святого Фаддея, Семен Иванович установил маяк, зафиксировав сведения об этом в путевом журнале. Он вел записи тщательно: подробно описывал погоду, состояние собак (те очень уставали). Как ни странно, о том, что переживают люди, не оставил ни строчки, словно намеренно игнорировал тему.